Футуристы

Чуковский К. Футуристы. Петербург (на обл. Петроград): Полярная звезда, 1922. 84 с. 19,5х13 см.

В шрифтовой издательской обложке с издательской эмблемой. Утрата фрагментов корешка, небольшие надрывы и лисьи пятна на обложке и первых двух листах, в остальном чистые страницы.  

Издание, отразившее критическую точку полемики между Чуковским и российскими футуристами.

С тех пор как в 1913 году футуризм в России приобрел широкий размах, один из самых популярных детских поэтов и литературный критик Корней Чуковский (1882-1969) взялся за борьбу с «порочным” движением. Автор организовывал многочисленные лекции и публичные собрания, критикуя принципы идеологии и ее представителей, со многими из которых Корней Иванович тем не менее был в дружеских отношениях. »В то время мое отношение к футуристам было сложным, я ненавидел их проповеди, но любил их самих и их таланты”, – вспоминал позже Чуковский. Связь между русскими футуристами и Чуковским носила полемический характер. Участники движения уделяли Чуковскому в своих устных выступлениях не меньше места, чем сам автор: «Чуковский считал, что своими лекциями и статьями он рекламирует нас, но мы утверждали, что без нас он бы протянул ноги с голоду, поскольку критика футуризма стала его основной профессией». (Бенедикт Лившиц, член футуристической группы “Гилея”).

В 1914 году, через год после того, как Корней Иванович напечатал статью «Русские футуристы» в газете «Русское слово», полемическая активность Чуковского достигла своего пика. Автор опубликовал длинную статью «Футуристы», в которой обобщил многие из своих лекций и критических заметок. Статья впервые появилась в альманахе «Шиповник» и в том же году была включена в книгу Корнея «Лица и маски». В 1922 году, когда футуризм в Советском Союзе уже переживал упадок, Чуковский выпустил отдельное издание расширенной статьи.

 В книге Корней Иванович остроумно рассматривает литературное творчество некоторых самых выдающихся русских футуристов: Игоря Северянина (“он из той же породы поэтов-певцов, что и Фофанов, Мирра Лохвицкая, Бальмонт, Виктор Гофман, для которых творить означало изливаться в такт музыке – хорошей или плохой, не имеет значения”), Алексея Крученых (“для меня в нем содержится пророчество, апокалипсис, для меня он настолько грандиозен и грозен, что я готов назвать всю нашу дореволюционную эпоху Крученых! Это нормально, что он мелочь, маленькая и мрачная фигура, но, как симптом, он огромен”), Василия Каменского (“Он самый веселый из современных поэтов, везде у него карусели, колокола, карнавалы. И хотя ему уже за пятьдесят, он продолжает повторять: «Колокол в юности», «Леся, моя рыжая юность»”), Владимира Маяковского (“Маяковский даже не может понять, что такое «наша земля». У него нет представления о родине”) и Велимира Хлебникова. О последнем автор отзывается наиболее благосклонно, обвиняя его только в заумном языке. Умело играя на провинциальном происхождении и отсутствии формального образования у большинства своих оппонентов, Чуковский объявляет их футуристические наклонности смехотворно несостоятельными и разрушительными.

 В целом, интересный документ о полемике между футуристами и Корнеем Чуковским.